[GLF]

Еще один результат единения с "музыкой мозга" (с). Предупреждаю, тем, кто незнаком с Маркусом Б., будет тяжело.

...парампампам!!

Я проснулась от сильного толчка. Кто-то толкнул меня в левый бок. А потом я упала.
-Морровы люди! – Выругалась я, прежде чем полностью осознала факт пробуждения. Ну да, я так и знала, меня спихнули с кровати. Морровы...
- Маркус?! Что ты здесь делаешь?
Все еще не понимая, на каком небе я нахожусь и не приходя в себя после падения на пол, я еле-еле разглядела перед собой кудрявую голову старого друга. Ох уж эти очки, как обычно, слишком далеко, чтобы дотянуться. Но кто же не узнает Маркуса, пусть и при минус десяти?..
- Ты меня уронил.
- Это не я, это не я! Это они, - Маркус указал на совершенно посредственную компанию маленьких синих человечков, тоскливо теснящихся на краешке кровати. Где-то я их определенно видела.
- Ну да, я так и подумала. Куда мы едем? – я успела заметить, что нахожусь в купе поезда.
- Это правильный вопрос. Мне нравится, когда спрашивают, куда едем, прежде чем вылить ведро отстоявшегося серого вещества тебе на голову.
- Ну уж нет, своим серым веществом я просто так разбрасываться не стану. Даже ради твоей прелестной головы.
Я уселась на койку напротив Маркуса, обмотавшись покрывалом. Нацепила очки. Действительно, Маркус. На нем – серый свитер, размера на два-три больше его габаритов, что-то непонятное на ногах, вероятно, калоши; старые джинсы с заплатками, плащ, явно позаимствованный от Морры и надетый не по погоде: за окном стояло лето и смеялось так, что приходилось закрывать глаза. Да, это он. Мой старый приятель, и из него лезет энтузиазм. Даже смотреть неудобно как-то. Маркус сидит, а из него, понимаете, лезет.
Рядом со мной – группа бесполых пришельцев, снаружи – лето, на столе - «Фанта», на мне – цветастая пижама, покрывало – да ладно с ним, с покрывалом, все свои вроде... Обыкновенная ситуация.
- Мы едем в Терки.
- А поинтересней ничего не мог придумать? И вообще, ездим с тобой кругом да около, а подальше, что, никак уже, да? Старость, а, Маркус? – почему-то я решила, что это должно быть смешным.
- А я решил, что тебе понравится, если я возьму тебя с собой. Извини.
Маркус и правда стал гораздо старше, наверное, время для него ускорили, наверное, это было необходимо... и я поймала себя на мысли... да нет, с ним все давно кончено. «Это было давно и неправда», - подумала я, прежде чем вспомнила, что Маркус не настолько прост, насколько кажется на первый взгляд.
- Давно и неправда? Я бы не стал это утверждать.
- Так, все. Я больше не могу. До свидания.
- Хорошо. Так вот, если у тебя есть претензии, только скажи. Я больше никогда тебя не возьму с собой.
- Ну и не надо. Лучше бы я занялась полезностями на Земле.
- До свидания.
- Это мое слово.
- Приятного аппетита.
- Убирайся.
- Сама убирайся.
- Давай, давай, давай вспомним все! Давай ты мне еще отомстишь с этой (тут я схватила за длинную и скользкую шею бесполое синее существо, которое, как я решила, должно было подходить на роль привлекательной девушки в нашей воображаемой драме) ... с этой!!!
Мне сдалось, что я слишком сильно потрясла этим существом, ведь, если не ошибаюсь, от грубого обращения синие люди начинают чихать. Утверждать не стану. Я сказала глупость и была готова скушать свои глупые слова.
- Правильно. И все-таки я позвал тебя сюда не для того, чтобы вместе заниматься экзекуцией синих людей.
- Я слушаю.
- Правильно. Хочешь бублик?.. Ты можешь мне помочь. Если хочешь, конечно. Помнишь Генри?
О да, я помню Генри. Недавно тот рассказал Маркусу о трагедии в Терках. Как известно, багаж, оставленный человеком из Монако на станции Терки, воспламенился. Человек из Монако погиб, задохнувшись парами амбиций, они же и стали причиной возгорания.
- Нет, ну ты представь себе, целый чемодан амбиций!
Я выдавила на бублик вымученную улыбку и принялась жевать. Третий слева синий человек тихонько заскулил. Маркус был у Генри совсем недавно, ну это надо!
- И что же, никто не смог помочь? - спросила я.
- Он был одинок...
- Как Генри?
- Ну почти как Генри. Только человек из Монако был к тому же злым человеком, понимаешь?
- О, сожалею. Правда, очень жаль.
- Ты только представь, как быстро по городу распространился дикий запах амбиций человека из Монако, и как страшно перепугались матери за своих детей.
«Давай, расскажи мне обо всем! Я знаю, ты таишь от меня что-то!» - так говорили все матери Терков своим детям. Они, матери, совсем не злые, они просто очень испугались. И не зря: дым мог бы удушить каждого, кто таил в себе хоть чуть-чуть амбиций. А у детей их больше, чем у взрослых. Конечно, они все оправданы «незнанием жизни» и величиной своего детского мозга, но всем детям хочется завоевать мир. (Когда мне говорил об этом Маркус, то покраснел). Детям приказали не высовывать носы на улицу, а взрослые приказали себе подавить все желания в своей душе. До сих пор в Терках ходят люди, ходят в масках, черных, поверх солнца, поверх любви, поверх радости. Они не видят свободы и не спят по ночам, все думая: «Когда же уйдет дым? Когда снова выглянет солнце?»
- Но чаще всего люди шептали тихо-тихо: «а вдруг... вдруг мои амбиции тоже загорятся красным пламенем?», и еще сильнее боялись. И еще меньше разговаривали друг с другом.
- Печальная история, Маркус. Ну а мы как можем помочь? Что-то тяжело мне представить тебя проповедником добра во всей Вселенной. И потом... эй, Маркус, у тебя самого ничего не загорится, а? Или ты уже бросил идею выкрасть Нику Самофракийскую из Лувра?
- Я не собираюсь проповедничать, а Нику не трожь. Святое.
- Угу. Слушаюсь.
И тут Маркус рассказал мне о музе Генри, потерянной где-то в Терках, где-то, откуда невозможно выбраться. Скорее всего, она в собственности кого-то, кто даже не осознает всей важности нашей прозрачной особы. На мой вопрос, собирается ли он спасти музу для Генри, Маркус ответил положительно: «Что не сделаешь для старика?»

Дорогой, терпеливый мой читатель, пора сказать вам, как я познакомилась с Маркусом. Это было давно, когда я путешествовала по далям черным и прекрасным, в попытках найти хижину Генри. Я была одной из тех первых и единственных путников, зовущих к Миру и Спасению. Я была еще совсем маленькой, гораздо глупее, чем сейчас. Но даже тогда я понимала, что роднит меня с этими людьми. Те, кто чувствовал границы человечности, кто видел когда-нибудь, как умирает страх и рождается ужас, кто слышал, как задыхаются от молитвы, те знают, что такое стремление к Миру. Я была очень маленькой, когда это пришло. Мне необходимо было остаться совершенно одной во всей Вселенной, пусть и на миг, но для того, чтобы найти общность с себе подобными, мне необходимо было найти мудрого Генри. По дороге, где-то в пустыне (да, я видела тот сломанный самолет) я нашла Маркуса.
Он шел и пел песни, да так неприлично громко, что я цыкнула на него: «Негоже так себя вести рядом с Памятью». Так или иначе, нам пришлось на время скооперироваться для того, чтоб найти путь к Генри. Мы совершили это паломничество вместе, мы шли очень далеко, смеясь и грустя, бегом и тихим шагом, ночью и днем, с мыслями и без.
Маркус часто пел что-нибудь идиотское, а иногда говорил о себе. Оказалось, молодой человек не помнит, где родился, и провел все сознательную жизнь в колонии на Марсе. Ему, видимо, отшибло память, но, судя по его же речам, кое-что все же оставили. На Земле (или в другом первичном месте его дислокации) он нарушил Устав, причем неоднократно, за что его заключили на красной планете.
Он потерял себя, когда отбыл срок. Нужно было срочно себя найти, а то... но мне не хотелось об этом думать. Маркус, он, конечно, немного диковат, но и его тоже можно понять. О, замкнутый и глупый мир!..
После паломничества мы были некоторое время вместе, но потом нас разлучили вполне земные обстоятельства. В первую очередь, наши роли. Я продолжила жизнь, вспоминая временами лишь о своем чудесном паломничестве, о Генри, иногда о Маркусе, да еще о некоторых своих друзьях и подругах, с которыми не суждено больше встретиться никогда. А Маркус... он стал тем, кем является сейчас.
Оказывается, недавно Маркус навещал Генри.
«Мне кажется, что она в Терках. Я ее слышал» - сказал он Маркусу.
- Не валяй дурака, Маркус, Генри никогда так бы не сказал.
- Но суть я передал.
- И?
- Он поручил нам найти музу и передать ей вот что.
Тут Маркус вынул из внутреннего кармана плаща, - оттуда, где он хранит очень важные вещи, - письмо. «Даже не вскрыл», - подумала я про себя, как можно тише. Похоже, мой друг не услышал. Или подумал о чем-то другом.
- У тебя есть предположения о том, что может быть внутри?
- Это не мое дело, но мне кажется, это касается будущей смерти Генри. Он говорил, что это скоро. А еще...
- Значит, время прищло... Что еще?
- Мне нужно отпустить этих замечательных существ на волю, как приедем.
- Это еще зачем? И кто это вообще? Я думала, что это марсиане, если честно.
- Нет, можешь мне поверить. Это Комплексы, познакомься. – Как только Маркус произнес их имя, они встрепенулись и начали шмыгать носами: видимо, привлекали и так привлеченное внимание. – Собственно, они принадлежат всем тем, кто просил от них избавиться. Смешно, правда?
Мне было не очень смешно. И вообще не по себе как-то.
- Амбиции их всех сделают, - Маркус посмотрел на них покровительно и с ненужной долей превосходства.
- Неплохой план. Знаешь, мне кажется, мы подъезжаем. Ты хотел мне еще что-то сказать, не правда ли?
- Генри считает, что мы... ну... кое-как подходим друг другу, поэтому попросил тебя принять участие в выуживании музы из Терков. Сказал, что я один не смогу. Правда.
- Ага! – Я злостно засмеялась. Положа руку на сердце, в эту секунду я зауважала Генри еще больше. Да и чтобы Маркус признал, что не справится, это где записать!
- И ты туда же... Морровы люди! – Маркус излучал гнев, и это было смешно.
Мы приехали. Я выглянула в окно: на станции «Терки» не было ни человека. Маркус открыл форточку, и синие скользкие люди устремились на свежий воздух, и, встречаясь с пламенным солнцем и дымом амбиций человека из Монако, начинали таять.
- Выходи!